Десятилетие декомпрессии, 1897-1907гг. Ник Бэйкер (Nick Baker)

Резюме
В 1897 –1907 годах изменения, происшедшие в политической, социальной, технической и научной областях, привели к пониманию феномена декомпрессии и разработке практических рекомендаций для обеспечения безопасности водолазных спусков. В статье подчёркивается, что научные достижения в области глубоководных спусков во многом определились финансовыми инвестициями и политической востребованностью. Проводится сравнительный анализ теории декомпрессии профессора Джона Скота Холдена (John Scott Holdane) и Леонардо Хилла (Leonard Hill) и поясняется преимущество метода, разработанного Хиллом. Подробно рассказывается о деятельности первого Британского Адмиралтейского комитета по глубоководным погружениям.
 
Наступление нового века и нового тысячелетия – самое время для оценки прошедшего. Какое из достижений водолазного дела в прошлом столетии и даже тысячелетии было наиболее выдающимся? Научная теория феномена декомпрессии и практические рекомендации для обеспечения безопасности водолазных спусков, с очевидностью, претендуют на звания таких наиболее выдающихся достижений.
 
Исторический контекст.
 
Чтобы понять причины появления теории декомпрессии следует рассмотреть общий исторический контекст того времени. В данной статье излагаются не только теоретические особенности теории декомпрессии как таковой, но и описываются политические события, факты из частной жизни и даже метеорологические явления, которые, по мнению автора, оказали влияние на становление этой теории.
 
Появление теории декомпрессии стало возможным на фоне общего научно-технического подъёма в начале 20 века. В этот короткий период от начала века до начала Первой мировой войны происходило революционное освоение инженерами-практиками научных достижений 19 века. В 19 веке инженеры и техники слабо интересовались достижениями фундаментальной науки и, наоборот, учёных исследователей слабо интересовали прикладные аспекты их теорий. Именно этот разрыв научных и практических знаний оставил 19 век веком поездов, газовых фонарей, веком болезней и высокой детской смертности. Ему не суждено было стать веком самолётов, телевидения, мобильных телефонов и веком с средней продолжительностью жизни свыше 50 лет. Всё это принесло 20 столетие. Столетие, в котором интуитивное техническое умение слилось с научным знанием. В силу множества причин именно в 1900–1914 годы стали зарождаться и развиваться технологии, которые, в конечном счёте, и сотворили 20 век. Теория декомпрессии, по мнению автора, - одна из технологий, которым суждено было стать ключевыми в прошедшем столетии.
 
Кессоны и Поль Бер.
 
До 1890-х годов декомпрессия, главным образом, изучалась в связи с кессонными работами. Кессонами назывались металлические емкости, в которые подавался сжатый воздух и которые с 1820-х годов использовались при работах под водой, например, при строительстве котлованов. Сжатый воздух вытеснял воду и таким образом создавались условия для нормального труда. Метод был столь успешным, что к 1830 году (времени создания Августом Зибе водолазного скафандра для глубоководных погружений) кессонные работы были широко распространены и проводились уже на таких глубинах, что у рабочих стали появляться признаки декомпрессионной (кессонной) болезни.
 
Поль Бер (Bert) в 1870-х годах изучил механизм декомпрессионной болезни. Он обнаружил, что при резком снижении давления азот, растворённый в крови, слишком быстро возвращается в газообразное состояние, и в результате образуются пузырьки газа. К сожалению, рекомендации Бера постепенно понижать давление практически ничего не давали водолазам.
 
Обычно при работах под водой водолазы старались находиться под высоким давлением как можно меньше и после этого стремились как можно быстрее всплыть. Рекомендации Бера шли вразрез с этим естественным стремлением. К тому же медленное всплытие означало, что время пребывания водолаза под высоким давлением увеличивалось и следовательно, увеличивался риск декомпрессионной болезни. Как это не странно, но прошло значительное время, прежде, чем на ряду с опасной процедурой медленного погружения стали практиковать не менее опасное медленное всплытие.
 
Водолазы морских глубин.
 
19 век был временем популярности так называемых “водолазов морских глубин”, людей таких как Александр Ламберт (Lambert), которому, как казалось благодаря везению, личному опыту и анатомическим особенностям, не страшна была декомпрессионная болезнь. На самом же деле конечно же такие люди не были застрахованы от декомпрессионной болезни. Но вследствие генетических особенностей, свойств характера и профессионализма их индивидуальные возможности значительно превышали средние нормативные показатели. Поэтому водолазы морских глубин требовали высокую заработную плату за своё искусство. Вообще говоря, это было удивительно, что существовали люди, способные подобно Ламберту долго находиться глубоко под водой.
 
Что бы понять, на что в то время готовы были пойти водолазы, надо ознакомиться в возможными последствиями несчастных случаев. Представление о том, что ожидало водолаза при неудачном погружении, позволяет понять, на какой риск, причём осознанно, шли водолазы 19 века.
 
Конечно, бывали смертельные исходы в результате слишком быстрой декомпрессии, когда человек погибал сразу же после всплытия. Но чаще всего водолаз получал травму и оставался живым. В подавляющем числе несчастных случаев у водолаза наблюдалось поражение центральной нервной системы, и возникал паралич той или другой части тела. Диапазон травм был очень широк: он недержания (которым страдал прославленный Ламберт после того, как ему однажды изменила удача) до пореза конечностей.
 
Уровень медицины и медицинского ухода за пострадавшими от паралича в 19 веке был таков, что можно было продлить на некоторое время жизнь парализованного человека, но о частичном и тем более полном выздоровлении не могло быть и речи. Ламберта, безусловно, беспокоили последствия его декомпрессионной болезни, но его страдания были ничто по сравнению со страданиями больного параличом.
 
Такой пострадавший должен был находиться под постоянным медицинским наблюдением. Его госпитализировали и оказывали всю возможную медицинскую помощь. Если улучшения не наступало, то у больного появлялись язвы и пролежни. После этого его переводили в настоящий земной ад – септическую палату. Здесь, поскольку в те времена не было антибиотиков, больной был практически обречён в неравной борьбе с болезнетворными микроорганизмами. Агония могла длиться месяцами. Редко кто выживал. Облик тех, кто выжил, был лишь жалким подобием их прежнего облика. Тело капитулировало перед сильной инфекцией, и жизнь постепенно замирала в нём.
 
Морская мощь Британии.
 
Что случилось? Почему ситуация с глубоководными погружениями стала меняться? Чтобы понять это, надо прежде всего понять ту роль, которую играли военно-морские силы в тот период. Точкой отсчёта является 1897 год, когда Британский флот принял участие в королевском параде в честь 60-летнего юбилея коронации королевы Виктории. Хотя это событие и не связано напрямую с декомпрессией, тем не менее, парад явился важной вехой и породил цепочку событий, которые в конечном счёте изменили практику глубоководных погружений.
 
Юбилей королевы Виктории был зенитом, наивысшей точкой подъёма Британской империи. Парад флота должен был показать, что господство Британии зиждется на её морской мощи. Британия могла гордиться могуществом своего флота. Другие правительства и нации, особенно Германия и Америка, которые в своём экономическом развитии догоняли Британию, могли только завидовать такому могуществу.
 
Господство Британии на море было продемонстрировано в 1899-1902 годах во время войны в Южной Африке. Британская армия, которая в начале войны терпела крупные поражения и несла огромные потери, сумела преломить ход войны благодаря непрерывному притоку пополнения, доставляемого на кораблях. Германия, так и не решилась открыто поддержать буров, потому что основная линия фронта в действительности проходила по морю за много миль вдали от полей реальных сражений. На море же преимущество Британии было неоспоримым. Вмешательство означало бы для Германии полный крах её флота.
 
К началу 20 столетия мир пытался противопоставить что-нибудь Британскому флоту. Неплохой казалась идея создания подводных лодок. Крупные морские державы, в том числе и Британия, начали финансово поддерживать развитие этого направления. Несмотря на противодействие антиподводного лобби в правительстве, инвестиции Британии в индустрию строительства подводных лодок были огромными. Соперничество в области создания боевых кораблей сменилось соперничеством под водой.
 
Компания Vickers, Son & Maxim.
 
Особенно настойчиво убеждала правительство развивать подводный флот фирма Vickers, Son & Maxim, одна из активных действующих лиц в истории с декомпрессией. Основанная семейством Викерсов (Vickers) в 1850-х годах фирма стала крупным производителем железа и стали для различных технических нужд. В конце 1880-х производство было переориентировано главным образом на вооружение. В этом был тонкий расчёт. Постоянно развивая новые ситемы вооружения, компания могла всегда рассчитывать на поддержку правительства. Более того, поскольку со временем правительство начинало в какоё-то мере зависеть от продукции компании, то компания могла рассчитывать в будущем на значительные инвестиции со стороны правительства в свои исследовательские программы.
 
Итак, Викерсы понимали, что подводные лодки – очень выгодный товар. В частности, он включал в себя высокоточные системы вооружения, у которых был огромный потенциал для последующего развития. Прибыль от продажи такого товара должна была быть огромной.
 
Артур Тревол Доусон.
 
Важная роль в планах Викерсов отводилась Артуру Треволу Доусону (Dawson) – военно--морскому эксперту--артиллеристу, нанятому компанией в 1896г. в качестве главного специалиста по военно-морским продажам. У Доусона, несмотря на то, что он оставил службу на флоте, сохранились тесные связи с Адмиралтейством: в 1902г. его имя значится в списке офицеров разведки военно--морского флота. Доусон был из людей, способных служить двум лагерям. В 1902г. он подписал контракт с Адмиралтейством на эксклюзивное право производства подводных лодок. Это приносило прибыль более 1 000 000 фунтов стерлингов, огромная сумма по тем временам. Доусон также сыграл свою роль в истории с декомпрессией.
 
Дэвис и Хилл.
 
Однако чтобы понять всю подоплёку истории с декомпрессией, надо вернуться в 1898г. и рассказать о той самой искре, которая разожгла пламя. Этой искрой был не кто иной, как Роберт Дэвис (Davis), управляющий компанией Siebe Gorman (Горман был зятем Зибе -- изобретателя водолазного скафандра).
 
В декабре 1898г. новый журнал The Engineering Time опубликовал статью Дэвиса о водолазном деле. Она завершалась следующими словами. “Я уверен, что в скором будущем появятся подводные скафандры, обеспечивающие безопасную работу водолаза под водой и позволяющие ему свободно работать на недоступных ранее глубинах. Человек, который не побоится преодолеть трудности глубоководных погружений, существующие сегодня, будет вознаграждён: на дне моря лежат неисчислимые богатства, многократно превосходящие совокупное состояние всех миллионеров.”
 
Один человек прочёл статью Дэвис с огромным интересом. Это был доктор Леонард Хилл (Hill), преподаватель физиологии в Лондонском госпитале. Хилл был человеком с амбициями и, что называется, на взлёте. В 32 года он стал преподавать в университетском колледже при госпитале и, быстро поднимаясь по служебной лестнице, вскоре стал действительным членом академической группы госпиталя, крупнейшего в Британии. Хилл гордился своими прогрессивными взглядами на медицинское образование и своими успехами в научных исследованиях. Он видел себя учёным-медиком нового поколения и намеревался сам сделать себе имя.
 
Леонарда Хилла не прельщали “неисчислимые богатства”. Он искал славы и научного признания и понимал, что обрести их можно через решение проблемы глубоководных погружений.
 
В 1899г. Хилл нанёс визит Дэвису в его офисе и предложил программу экспериментальных работ на базе фирмы. Дэвис согласился и предоставил небольшую комнату в распоряжение Хилла. Позднее Дэвис профинансировал обустройство и аренду большого кабинета для Хилла в Лондонском госпитале.
 
Хилл, основываясь на работах Бера, провёл ряд экспериментов по декомпрессии животных и даже один случайный эксперимент на себе и своем помощнике. При декомпрессии он понижал давление медленно и непрерывно.
 
1904-1906гг.
 
1904-06гг. – самые оживлённые в десятилетии декомпрессии. В это время произошёл целый ряд событий, которые привели к прорыву в решении этой проблемы.
 
Первым из этих событий было затопление подводной лодки А1 вместе со всеми рабочими на борту. Место катастрофы было сразу же обнаружено. Водолазы натянули ходовик, но погода резко испортилась, ходовик порвался. В итоге на спасательные работы ушло пять недель. После этой истории стало очевидно, что существующая спасательная служба и средства спасения не соответствовали условиям, у которых работали подводные лодки. Никаких спасательных аппаратов для эвакуации экипажа не существовало, а водолазы-спасатели ничего не могли сделать, кроме как плавать туда-сюда, пристегнувшись к ходовику. Викерсы и люди в правительстве, лоббировавшие строительство подводных лодок, подверглись сильному общественному давлению. В результате компания Викерсов серьезно занялась глубоководными спусками.
 
Смерть Гормана.
 
 Следующее важное событие произошло в 1904г. сразу же после гибели А1. Это была внезапная смерть Уильяма О’Гормана (Gorman). Роберт Дэвис с удивлением узнал, что Горман ничего ему не завещал. Дэвис был потрясён. Он рассчитывал, по крайней мере, на часть акций. Дочери Зибе не проявили никакого интереса к компании, и душеприказчики Гормана решили продать её. Следует упомянуть, что один из душеприказчиков был хорошо осведомлён о заинтересованности правления компании Викерсов в подобном приобретении.
 
Викерсы приобретают компанию Siebe Gorman.
 
Итак, Викерсы приобрели компанию Siebe Gorman и сформировали новое правление, в которое наряду с другими вошли Альберт Викерс, Вэзил Зархоф (Zarhoff) и Артур Тревор Доусон. Дэвис сохранил за собой место управляющего директора. Хотя он и надеялся на большее, но и это было неплохо, поскольку ему был сохранён его прежний оклад в размере 500 фунтов стерлингов в год, для 1904 г. это была солидная сумма.
 
Однако изменения, произошедшие с компанией Siebe Gorman, отразились на представлениях Дэвиса о своей роли в делах компании. Раньше он не отделял себя от компании, но теперь решил оформить ряд патентов на своё имя, чтобы избежать претензий Викерсов на его изобретения. Плюс к этому два патента, оформленных до 1904г. (один из них, по мнению автора, - на 6-болтовый водолазный шлем), он предложил Викерсам выкупить у него за акции на сумму 1 500 фунтов стерлингов.
 
Дэвис также добился у Альберта Викерса обещания продолжbть финансирование работ Хилла.
 
Дэвис и Хилл спорят на страницах Таймс.
 
И наконец, в апреле 1904г. случилось самое неожиданное. На страницах газеты Таймс произошёл публичный спор между Дэвисом и Хиллом. 28 апреля Хилл опубликовал пространное письмо, в котором сообщал об исследовательских работах по декомпрессии и своей ведущей роли в них. В письме он также выдвинул захватывающую идею о подводной декомпрессионной камере (это было, пожалуй, самое первое упоминание подобной системы). Письмо, которым он, очевидно, намеривался закрепить своё лидерство, содержало следующие строки. “Чтобы обеспечить безопасность водолаза при всплытии, компания Siebe Gorman по моему предложению разработала водолазный колокол для постепенной декомпрессии”.
 
Двумя днями позже последовала публикация письма Дэвиса. Дэвис отстаивал позиции компании. Он писал: “… мы помогали профессору Хиллу поводить эксперименты и совместно с ним разработали специальный декомпрессионный колокол…”
 
По прочтении обоих писем становиться ясно, что Дэвис и Хилл не поладили. Очевидно, оба они были наделены изрядной долей самомнения, и после смерти Гормана каждый стал тянуть одеяло на себя. Публикация в Таймс сделали их притязания достоянием публики.
 
За письмами последовал шквал откликов. В течение нескольких дней проблема декомпрессии была в центре внимания мировой общественности. Таймс публиковала комментарии и отклики читателей. Всё закончилось 14 мая письмами, в которых Дэвис и Хилл обменялись уверениями во взаимном уважении. Следует учитывать, какую важную роль в то время играла Таймс в общественной жизни. Это была единственная общенациональная газета. Она не просто сообщала новости, но формировала общественное мнение и реально влияла на ход событий. Среди тех, кто читал Таймс, были и члены правления компании Vickers, в том числе Доусон. На полемику по поводу декомпрессии, конечно же, обратили внимание и Холдены (Holdens), физиолог Джон Скотт Холден и его брат Ричард Бёрден Холден, философ, юрист и, что самое главное, действующий политик.
 
Предавая гласности содержание своих работ до их окончания, Леонард Хилл взбудоражил научную, деловую и политическую общественность и привлёк её внимание к проблемам декомпрессии, той области исследований, в которой он собирался быть первым. Очевидно, это произошло потому, что Хилл почувствовал, что начинает терять контроль над ситуацией и в надежде всё выправить, он прибегнул к такому сомнительному приёму как публичность. Это стратегия оказалась губительной для него.
 
Ричард Холден.
 
Особое внимание следует уделить фигуре Ричарда Холдена, чья поддержка декомпрессионного проекта, как узкопрофессиональном, так и в широком общественном смысле, была решающей для успешного завершения проекта. Ричард Холден был дальновидным политиком. В политике (по крайне мере, в то время) он стоял на позициях либерального империализма, а в 1904г. был членом либеральной оппозиции.
 
Холден считал, что Британия должна укреплять силу и могущество Британской империи и что наряду с заботой о здоровье и образовании своих граждан Британия должна сохранять высокую боеспособность. Науку Холден рассматривал как важный инструмент для улучшения жизни. Сам он не был учёным, но он был умным, хорошо образованным и всесторонне развитым человеком. Он прекрасно понимал, что подводные лодки – перспективное оружие, и поэтому следует немедленно решать проблему глубоководных погружений, привлекая для этого всю мощь науки.
 
В 1904-05гг. Ричард был на пике своей активности. Он был активным членом оппозиции, которому прочили высокую должность. Он был лично знаком с королем Эдуардом VII. Он хорошо знал (и это делало его незаменимым), и не только знал, но и глубоко понимал политическую жизнь Германии. Отношения с Германией резко ухудшались, и эрудиция Холдена была как нельзя кстати. Осенью 1904г. Ричард и Джон Скотт Холден провели несколько недель вместе. В своей автобиографии Ричард писал: “В это время нас навещали многие: политики, профессора, журналисты…” Чуть ниже он продолжает: “Мой брат Джон, великолепный физиолог, занимался тогда изучением феномена дыхания”.
 
Очевидно, что в этот период увлечения подводными лодками и глубоководными погружениями Джона Скота Холдена не могли не заинтересовать физиологические аспекты глубоководных погружений. Автор убеждён, что именно в это время ему пришла в голову идея декомпрессионных остановок, может быть, это случилось во время дискуссий, которые он вёл со своим братом Ричардом. Дальнейшее изучение архива Холдена покажет справедливость этого утверждения.
 
Комитет по глубоководным погружениям.
 
Достоверно известно, что в 1905г. Джон Скотт Холден стал сотрудничать не с Таймс, не с компанией Siebe Gorman и, конечно же, не с Леонардо Хиллом, а с Адмиралтейством. Он изложил правлению Адмиралтейства свои взгляды на решение проблемы глубоководных погружений. Адмиралтейство весьма серьёзно отнеслось к предложениям Холдена, чья репутация как учёного чрезвычайно высока. В августе был создан специальный комитет, который должен был заняться проблемами глубоководных погружений. В него наряду с Джоном Холденом вошли капитан корабля ВМФ Excellent Фридерик Гамильтон (Hamilton), капитан Рейдженальд Бэйкон (Bacon) и капитан Эдуард Лиис (Lees), курирующий подводные лодки. Следует отметить, что корабль ВМФ Excellent был приписан к военно-морской базе на острове Кита, где в течение 60 лет готовили водолазов.
 
До начала 1906г. комитет практически бездействовал. 23 января Джон Холден посетил военно-морскую базу на острове Кита и ознакомился с практикой глубинных погружений водолазов ВМФ. Это, безусловно, заставило его изменить свои представления, представления кабинетного учёного, о проблеме декомпрессии. Однако, причины поездки были прежде всего политические. В декабре 1905г. Юнионское правительство сложило свои полномочия и в январе 1906г. Либеральная оппозиция пришла к власти.
 
Ричард Холден был назначен Министром обороны (Minister for War). Он собирался реформировать вооружённые силы. Научным исследованиям в области вооружений был дан “зелёный свет”. Хотя Ричард непосредственно не мог влиять на Адмиралтейство, его реформистские взгляды нашли там понимание. Теперь, при такой мощной политической поддержке, Джон Скотт Холден мог приступать к практической реализации своих научных идей.
 
На Ричарда Хилла, корпевшего в своей лаборатории в Лондоне, никто уже попросту не обращал внимания.
 
Королевский флот в1905 году.
 
Основной задачей Холдена было знакомство с практикой водолазных погружений в Военно-морских подразделениях. Не секрет, что оно было плачевным. Личный состав Военно-морского флота, за некоторым исключением, был убеждён, что его дело – плавать по воде, а не под водой. К погружениям имели отношение только высококвалифицированные водолазы из артиллеристских подразделений. Это были, безусловно, неглупые люди, но водолазные погружения были для них всего лишь способом заработать на жизнь. Жесткая сословная иерархия, существовавшая не только в Вооружённых силах, но и во всем Британском обществе, устанавливала непреодолимый барьер в отношениях между офицерскими чинами и водолазными специалистами. Любое свободомыслие, в том числе в области технических инноваций, пресекалось мгновенно.
 
Не удивительно, что состояние водолазного дела в Королевском ВМФ было довольно-таки плачевным. Водолазы ныряли “по старинке”. Снаряжение и оборудование за последние 50 лет практически не изменилось. Однако, на военно-морской базе на о.Кита, которую посетил Холден, служили самые лучшие водолазы того времени.
 
Гайбон Дамант.
 
Сделаем небольшое отступление. Во время посещения Холденом военно-морской базы один из младших офицеров – 21-летний лейтенант по имени Гайбон Дамант (GuybonDamant) почувствовал ветер перемен и решил заняться водолазным делом. Это изменило всю его жизнь.
 
В армии Дамант учился на артиллериста, но его личным увлечением была биология и гистология. Найти применение этим своим талантам во флоте он не мог и поэтому оборудовал у себя дома исследовательскую лабораторию. Он служил на военно-морской базе, но постоянно ездил домой в лабораторию, и его голова была большей частью занята мыслями о биологических видах и гистологических срезах, а не мыслями о снарядах и пушках.
 
История о том, как Дамант почувствовал, что-то начинает меняться в водолазном деле довольно таки забавная. Наблюдая с берега парад военно-морских сил, он обратил внимание на то, что снующие повсюду водолазы были одеты в новую униформу и, на удивление, аккуратно пострижены. В то время офицеры снисходительно относились к внешнему виду служащих-водолазов. Погружения были грязной и тяжелой работой, и найти замену водолазу было трудно, поэтому им разрешались вольности в одежде и прическе. Что же произошло теперь? Дамант был заинтригован и стал выяснять причину.
 
Дамант только что закончил двухнедельные водолазные курсы для артиллериских офицеров. Обучение было скорее формальным. Однако лейтенант проявил особое рвение. Ему нравилось работать с водолазным снаряжением, и к тому же, как биолога его приводило в восторг сама возможность наблюдать морскую жизнь.
 
Во время курсов Дамант обратил внимание на то, что водолазы относились подчеркнуто пренебрежительно в военной выправке и внешнему лоску. Тем более странно было видеть их в униформе и без привычных нечесаных загривков. Даманту объяснили, что какой-то профессор приехал к водолазам с инспекцией и для отработки рекомендаций для обеспечения безопасности водолазных спусков.
 
Узнав это, лейтенант решился на довольно-таки дерзкий поступок: он написал профессору письмо с предложением своей помощи. Рискованный поступок, который мог стоить ему карьеры. Кто такой был Дамант? Всего лишь новичок в водолазном деле. Однако, и это может показаться странным, столичный профессор с энтузиазмом принял его предложение и, используя влияние своего брата политика, подключил Даманта, не смотря на его мизерный практический опыт, к работе комитета по глубоководным погружениям в качестве водолаза. Профессору для экспериментов нужны были не бывалые водолазы, а самые обыкновенные, подопытные, человекообразные “морские свинки”.
 
Теория Холдена